– Не день, а фиг знает что такое, ёпта! – посетовал Фрутков. – Надеюсь, что вы, Ольга Владимировна, будете держать меня в курсе дела?
– Напрасно надеетесь, – чужим майорским голосом ответила Траулько. – Вы обещали мне полное отсутствие жертв в этой истории. А в ней уже четыре трупа! Четыре! Как в хорошем авантюрном романе. Сколько покойников будет еще?
– Это всего лишь бизнес. Неоднозначный, конечно, но бизнес, – примирительно заметил Фрутков. Пройдя долгий сложный путь от спекулянта водкой в Кобеляках до одного из столпов экономики, он не видел в четырех трупах ничего особенного. А Траулько пока еще видела.
– Я не хочу иметь ничего общего с таким ведением бизнеса! Предупредив вас о намечающейся краже, я просто хотела предотвратить преступление!
«И бабки срубить по-легкому, неземная красота ты наша», – насмешливо подумал Фрутков.
– Бороться с криминалом, в конце концов, это мой долг! – продолжала Траулько нервно излагать свое полицейское кредо. – Короче говоря, я выполнила условия нашего договора. Пошла против своего руководства, сказала вам о похищении «Сверкающего Могадишо», нашла того, кто доставит бриллиант в Москву, договорилась, чтобы ему в морге выдали тело Манчестера. Свои деньги я честно заработала, поэтому на этом месте заканчиваю марать честь мундира и прошу больше ко мне не обращаться.
«Крысы бегут с корабля», – со злостью прокомментировал в уме слова Траулько Фрутков. Но вслух он сладко сказал другое:
– Тогда хотя бы дайте телефон вашего подопечного, Ольга Владимировна. Теперь я буду сам с ним поддерживать контакт.
Траулько на секунду замялась, а может быть, просто сравнивала глаза в зеркальце, но потом все же с неохотой назвала номер. Фрутков усмехнулся.
– Я позвоню этому, как там его, Доброму Утру и узнаю, где сейчас мой путешественник, мой бриллиантовый «Тур Хейердал».
– Желаю успеха! – сухо попрощалась Траулько, положила трубку и, наконец, вплотную занялась левым глазом.
Фрутков хотел было набрать только что полученный от божественного майора номер, но мобильник уже опять распевал задолбавшую песенку о ветре. Телефон известил, что звонит какой-то неизвестный. Огорченный разлукой с Траулько, Фрутков потерял бдительность и неосмотрительно задал глупый вопрос:
– Это кто?
– Конь в пальто! – загудел нечеловеческим голосом Пограничник. – Как твое ничего, ребе Фруткин?
– Да потихонечку, – осторожно ответил Фрутков.
– А я роюсь в дерьме, – весело пожаловался Пограничник. – Вкалываю, понимаешь, как Незнайка на Луне!
Все же было очень заметно, что детская литература ему близка.
– Мое решение не изменилось, товарищ генерал, – торопливо перебил Фрутков, добавив в свои слова необходимую долю твердости.
– Ну и зря ты так, громадянин, – неожиданно добродушно протрубил Пограничник. – Ведь как аукнется, так и откликнется. Слыхал такой народный постулат? И советую тебе, ребе, на наше кривосудие не надеяться. Не спасет. Проверено уже многими.
Не отвечая, Фрутков посмотрел на циферблат своих платиновых «Патек Филипп», стоимостью в Монголию. Время поджимало. Ему вот-вот должна была нанести очередной эротический визит Ноги Шире. Путь к итальянскому дивану в кабинете был открыт. Люба отправилась на тотальный шопинг по питерским бутикам, а это – Фрутков знал по опыту – надолго. Поэтому, закончив, однообразный как зубная боль, разговор с Пограничником, Фрутков, больше не медля ни минуты, позвонил Большому Плохому Парню.
В это же самое время, когда в Санкт-Петербурге несчастный, осажденный заботами и снедаемый тревогой за свое кислое будущее олигарх, уныло ковырял в зубах, в Москве, на одной из тихих уютных улочек Замоскворечья, отлично выспавшиеся участники автопробега с аппетитом уплетали горячие оладьи с медом, запивая их вкусным чаем. Они уже вполне акклиматизировались в столице.
Угощением гостей занималась тетя Галечка – невысокая полная энергичная женщина с круглым лицом, покрытым как молочная пенка, густой паутинкой морщин. За ее столом в маленькой кухне небольшой двухкомнатной квартиры на последнем этаже невзрачного панельного дома экономной советской постройки завтракали пять человек: дед Брюсли с неизменной фляжкой спорыша, Морковка в наушниках, Очкарик, читающий «Простые и самые эффективные упражнения для ягодиц».7 Доброе Утро и Аскари – жиличка тети Галечки.
История Аскари была проста, как банан. Три года тому назад наивная чернокожая девушка приехала в холодную Россию из жаркой Африки, чтобы учиться на политолога. Зачем в далекой африканской стране понадобились политологи, так никто никогда и не узнал. Оказавшись без родительского присмотра, Аскари с интересом прошла огонь, воду, медные трубы, чертовы зубы, Крым и рым столичной студенческой жизни. Научилась немного говорить по-русски, запивать водку пивом, курить ганджубас, одеваться. За три года Аскари доверчиво пожила по очереди с тремя молодыми людьми – тоже студентами из неутомимо развивающихся стран: сомалийцем, ливанцем и венесуэльцем. Ее последний бойфренд-венесуэлец молчаливо поделился с девушкой пикантной болезнью, поэтому, после оглушительного латиноамериканско-африканского разговора, влюбленные мирно расстались. Проходя лечение, будущий политолог познакомилась с тетей Галечкой, которая работала санитаркой в вендиспансере. В результате их знакомства Аскари сняла у тети Галечки комнату, устроилась на лето работать уборщицей, сделала себе новую прическу из дредов (издалека правда казалось, что из головы растут какашки, но вблизи было вполне ничего себе) и начала приводить в порядок собственную жизнь.
Сейчас Аскари доброжелательно скалила большие белые зубы, слушая разговор гостей. Она мало что понимала, но эти люди ей нравились. Такие интеллигентные. Нравились все кроме Манчестера, который вместо завтрака охлаждался в ванне с холодной водой.
Вчера вечером, когда ободранная красная «шестерка» остановилась во дворе неказистой московской пятиэтажки возле фанерного щита с грозным предупреждением «Машины на выезде не ставить! Штраф: ломом по стеклу!», дома была одна тетя Галечка. Аскари отсутствовала, потому, что присутствовала на работе. Она мыла полы и протирала стены по вечерам.
Подъездная дверь была открыта, домофон не работал, поэтому уставшие путешественники, волоча на себе Манчестера, из последних сил вскарабкались на пятый этаж.
– Ну, Алёна, смотри! Если твоей родственницы не окажется дома, я не знаю, что сделаю, – пропыхтел Доброе Утро. – У нас и так уже таскание трупа, как образ жизни.
Морковка, нагруженная сумками и словарем
,ничего не ответила. Она сама еле дышала. Манчестер тоже выглядел не лучше. Его лицо распухло. На коже стали появляться трещины, из которых сочилась отвратительная вонючая зелено-коричневая жидкость. Покойник был, так сказать, на последнем издыхании.
К счастью, тетя Галечка оказалась дома. Морковка грохнула на пол сумки, по-родственному обнялась с ней и расцеловалась.
– Как ты выросла, Алёна! Как приятно, что ты, наконец, вспомнила меня! – растроганно повторяла во время церемонии приветствия тетя Галечка.
Морковка представила своих спутников и спросила:
– Тетя, мы сможем у тебя перекантоваться?
Оглядев всех по очереди, тетя Галечка с подозрением спросила:
– Пьяные оргии не будете устраивать?
Дед Брюсли даже покраснел от возмущения и негодующе замахал руками.
– Ну что вы! Конечно, нет.
Тетя Галечка разочарованно вздохнула.
– Жаль.
– Так как с ночлегом, тетя? – не отставала Морковка. – Нам всего на одну ночь.
Тетя Галечка развела руками.
– Свободного места у меня нет. Во второй комнате жиличка живет. Из какой-то страны южнее Сахары. Но на одну ночь, так и быть, могу приютить. Ляжете, где придется. Как говорится, в тесноте да не в обиде.
– А у вас есть ванная комната? – спросил Доброе Утро.
– По коридору налево, – тетя Галечка посмотрела на Манчестера висящего кулем на плечах Очкарика и Доброго Утра. – Что это он у вас как сомнамбула?
Доброе Утра замялся, не зная, что соврать на этот раз, но положение спас начитанный Очкарик.
– Прошу любить и жаловать – Леопольд Кудасов! Дядя Леопольд – аутист. Когда на улице жарко, болезнь обостряется и его нужно срочно погружать в холодную воду.
Тетя Галечка с интересом взглянула на Манчестера, который естественно никак не реагировал с выражением полнейшего аутизма на лице.
– Действительно? Ну, тогда пусть лежит в ванне, выздоравливает.
В общем, кое-как проведя ночь у тети Галечки, утром питерские гости жевали оладьи и обсуждали свои дела. Сама хозяйка, напевая под нос, хлопотала у плиты, не слушая болтовню новых постояльцев.
